28 ноября депутаты Верховной Рады Крыма приняли Постановление об объявлении бывшего фашистского концлагеря, располагавшегося в годы Второй мировой войны на землях совхоза «Красный» в Симферопольском районе, историческим памятником местного значения «Концлагерь «Красный».
10 декабря в крымском парламенте прошло первое заседание Организационного комитета по созданию мемориального комплекса, посвященного жертвам фашистского концлагеря.
В ходе заседания, сообщает пресс-центр крымского парламента, был рассмотрен и утвержден план создания мемориального комплекса, который включает широкий спектр мероприятий. Это и определение границ территории будущего мемориала, где будут размещаться памятные знаки, определение объектов, которые могут быть использованы для сооружения комплекса, проведение архивных и полевых исследований мест массовых уничтожений и захоронений, проведение конкурса проектов мемориального комплекса и т.п.
Кроме того, члены Оргкомитета обсудили проект концепции мемориального комплекса, который представила министр культуры АРК Алена Плакида. В соответствии с концепцией, будущая мемориальная территория будет состоять как из уже существующих компонентов (обелиск; братская могила), так и новых объектов. Среди них и вечный огонь, и памятный знак замученным в концлагере детям, и парк памяти, где будут установлены памятные знаки на местах сожжения людей, и много другое.
Концепция также предусматривает строительство часовни, которую присутствовавший на заседании митрополит симферопольский и крымский Лазарь назвал главным объектом мемориала.
Было отмечено, что финансирование мероприятий по созданию мемориала будет предусмотрено в бюджете АРК и за счет внебюджетных источников. В частности, в проекте республиканского бюджета на 2013 год планируется предусмотреть 150 тыс. грн. на проведение конкурса проектов мемориального комплекса, а также часть средств на строительные работы.
В разные исторические эпохи на месте концлагеря «Красный» в нынешнем с. Мирном Симферопольского района происходили поистине драматические события. О них, учитывая активное обсуждение создания мемориального комплекса памяти жертв фашистского концлагеря, следует знать как можно более широкому кругу общественности. Предлагаем вашему вниманию короткий экскурс в эту недалекую историю.
«Кровавый» совхоз
В материалах фонда Народного Комиссариата продовольствия Крыма есть акт от 29 марта 1921 г. о передаче Крымсовхозом во временное пользование Опродкому Крыма (Особый продовольственный комитет — орган чрезвычайного управления в условиях голода) «бывшего имения помещика Пастака», расположенного в Симферопольском уезде.
По рекомендации Крымревкома 29 марта 1921 г. в бывшем имении известного караимского мецената Абрама Пастака, раскулаченного и репрессированного большевиками, был организован совхоз.
С 1925 г. совхоз назывался №1 ГПУ (Главного политуправления), в 1926 г. переименован в совхоз ГПУ «Красный». Слово «Красный» означало все революционное, новое, отмечают исследователи той эпохи. Однако в этом совхозе в течение короткого времени оно обрело новый, зловещий смысл. Увы, с годами в значении «кровавый» совхоз преуспевал все больше.
Первым установленным фактом карательной функции «Красного совхоза» является казнь на его территории и дальнейшее захоронение тела бывшего главы Крымской АССР — Вели Ибраимова. Об этом в частности пишет Н. Ибадуллаев, изучающий жизнь этого советского партработника. Совхоз ГПУ «Красный», отмечают исследователи, был местом заключения, пыток и даже расстрелов.
Изначально ГПУ создало здесь интернат и трудовую колонию, чтобы содержать беспризорников, в первую очередь сирот и бездомных детей.
«После революции и Гражданской войны по всему Союзу появилось огромное количество беспризорников. Как магнитом, их манил Крым. Наш полуостров казался полуголодным подросткам раем — тут было тепло, море, фрукты. Сюда они добирались кто пешком, кто поездом. С нахлынувшей ребятней надо было что-то делать и тогда по решению советского правительства были созданы трудовые колонии для беспризорников. Одна из таких колоний существовала и в совхозе «Красный».
Находились здесь исключительно девочки, которые учились в школе и жили в специально построенном общежитии. После уроков они помогали птичницам, собирали и сортировали куриные яйца. У девушек из колонии был даже свой танцевальный ансамбль и оркестр». Так сейчас рассказывают о детском интернате «Красный» в Мирновском сельском музее.
Однако, это лишь частичка правды. «Воспитанники детских трудовых колоний, в основном изготовлявшие на подсобных производствах предметы ширпотреба, в возрасте от 12 до 16 лет обязаны были трудиться по 4 часа в день, и 4 часа для них отводилось на учебу. Для подростков в возрасте от 16 до 18 лет предусматривался труд в течение 8 часов в день, и лишь 2 часа отводилось для учебы», — так описывают детский труд А. И. Кокурин, К. В. Петров в работе «ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960».
Трудовые лагеря ОГПУ, в том числе и детские, с началом массовых репрессий вошли в систему ГУЛАГа. К концу НЭПа сирот и бездомных становилось меньше, однако количество детей-трудлаговцев не только не падало, а стремительно росло. Причина была проста: набиравший обороты маховик убийств и лагерей вовлекал в себя не только тысячи взрослых, но и их детей.
Еще в 1931-32 гг., судя по воспоминаниям Нури Халилова 1917 г.р., записанные сайтом «Я помню», детдом «Пастак» — под таким именем его запомнил ветеран — был еще вполне сносным интернатом. Единственный недостаток тех лет, запомнившийся ему — многочисленные вши, неизменно преследовавшие интернатовцев и детдомовцев. Но с годами при борьбе с преступностью несовершеннолетних стали преобладать карательные меры исправительного воздействия.
10 июня 1934 года ЦИК СССР издает Постановление, в соответствии с которым военным трибуналам округов и флотов наделена подсудность дел об измене Родине, совершенной как военнослужащими, так и гражданскими лицами. Под последними понимались не только сами «враги народа», но и ЧСИР — «члены семьи изменника родины». Это были и дети — «члены семьи изменника Родины, проживающие совместно с ним, либо его иждивенцы». Причем для ЧСИР вводилась отдельная уголовная ответственность за недоносительство на своих родственников — для этого следствию достаточно было установить, что «члены семьи, либо иждивенцы» знали о подготавливаемом «преступлении», но не уведомили власти.
Естественно, с таким подходом количество малолетних «преступников» возросло в считанные годы в геометрической прогрессии!
В монографии «Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД СССР», представленной для служебного пользования в 1940 г., говорится: «В системе ГУЛАГ’а организационно обособлена работа с несовершеннолетними правонарушителями и безнадзорными. По решению ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 31 мая 1935 г. в Наркомвнуделе создан Отдел Трудовых колоний, имеющий своей задачей организацию приёмников-распределителей, изоляторов и трудколоний для несовершеннолетних беспризорных и преступников».
Совхоз «Красный» превращается в застенок НКВД, а находящаяся при нем трудовая колония — в детскую тюрьму. Примерно в то же время начинает массово практиковаться «высшая мера социальной справедливости» — смертная казнь — применительно к детям, особенно детям врагов народа. Участились случаи, когда дети «врагов народа» и «изменников родины» нападали на сотрудников НКВД с целью мести — сохранилась внутренняя переписка чекистов, в которой отстаивалась точка зрения, что этих детей надо казнить в первую очередь.
С ростом массовых репрессий в СССР, «Совхоз Красный» развил инфраструктуру камер, мест поселения «врагов народа» и в таком, практически готовом виде, был использован пришедшими вскоре нацистскими завоевателями как знаменитый концентрационный лагерь.
Концлагерь нацистов
С приходом нацистов «Красный совхоз», в котором практиковались расстрелы и использовался труд заключенных, открыл новую, еще более драматичную страницу кровавой истории. По воспоминаниям старожилов, чекисты «расстреливали, хоронили тихо и незаметно». А нацисты, завоевав Крым, начали убивать показательно и на публичные казни сгоняли часть местного населения, используя кровавые расправы в качестве «воспитательной меры». Звуки пулеметных выстрелов из совхоза «Красный» были слышны даже в далеком пригороде Бахчель.
До декабря 1942 г. все здесь было относительно (естественно, весьма относительно!) «пристойно». Даже сохранились воспоминания членов семей красноармейцев о том, как «отфильтрованных» беспартийных задержанных немцы отпускали к семье — под «честное слово» и ненадолго. Однако, в случае неявки заключенного, семье грозило самой попасть в заложники. Все изменилось с началом внедрения «ариезации» — плана Гитлера по «очищению» Крыма от еврейского и цыганского населения. Здесь, в «Красном совхозе», а также в соседних с ним «Картофельном местечке» и Будке (Дубки) были уничтожены тысячи евреев и значительная часть крымчакского народа.
Тут мы вновь неожиданно пересекаемся с судьбой караимской семьи Пастак, владевшей тут имением до революции. Братья Пастак — сыновья Абрама Пастака — еще во время Гражданской войны сбежали сначала в Чехословакию, а потом поселились во Франции. В армиях Деникина и Врангеля Себастьян (Шаббатай) Пастак дослужился до капитана, а Исаак — до лейтенанта. В Париже братья жили активной жизнью, дружили с крымским беженцем, русским писателем Иваном Шмелевым, слыли весьма оригинальными и чудаковатыми богачами. Первый брат был финансистом, второй — талантливым химиком и промышленником. При этом оба одевались крайне причудливо — в дорогих, но дранных одеяниях, карикатурных туфлях и головных уборах, они были «украшением» любой вечеринки.
Однако во Францию пришел Гитлер. Братья, заслышав о скором завоевании Крыма нацистами, составили письма в защиту караимов, рассылая их в немецкие органы власти и доказывая, что их народ не имеет никакого отношения к евреям, является тюркским по происхождению. Их усилия, как и других активистов караимской эмиграции, не пропали даром. Немцы подвергли массовому уничтожению крымчаков и евреев, но караимов по национальному признаку не трогали.
А вот их сестра Софья избрала другую судьбу: 4 июля 1942 года добровольно пошла на расстрел, чтобы сопровождать перепуганных детей-евреев, уничтожаемых фашистами.
Софья Абрамовна была известным ученым. В 1930-е она возглавляла научную станцию на Сакском озере и внесла большой вклад в развитие там грязелечения. В 1933 году был опубликован ее футуристический градостроительный и градообразующий план «Новые Саки», который фактически реализован уже в послевоенное время.
Всего же у Пастака было 7 детей. Брат Илья погиб в железнодорожной катастрофе. Еще одна сестра — химик Елизавета расстреляна НКВД за родство с «изменниками родины», другая — агроном Эстер — пережила войну.
В истории этой семьи словно в картине отражена доля довоенных крымчан.
На сегодня в живых осталось не более 300 бывших узников совхоза «Красный». Общее число расстрелянных составляет не менее 8000.
В послевоенные годы концлагерь продолжал действовать, как место расстрелов и принудительного труда, но уже — как советский лагерь Министерства госбезопасности (МГБ) для военнопленных и все вновь и вновь выявляемых «врагов народа». По воспоминаниям симферопольских старожилов в сталинском Симферополе ходили ужасающие слухи о совхозе «Красном», «куда людей забирали безвозвратно».
Большинство заключенных захоронены в том же совхозе, что говорит о жесткой эксплуатации военнопленных и низком уровне их содержания (не говоря уже о том, что там продолжались расстрелы). Между тем, пленные немцы, австрийцы, итальянцы и румыны внесли свой вклад в развитие Симферополя: так, построенный в те годы железнодорожный вокзал «Симферополь-Пассажирский» встречает гостей оригинальной архитектурой, в которой причудливо переплелись готика, итальянские стили и дунайский классицизм. Очевидно, среди пленных, прежде чем их поставили под ружье и отправили на фронт, было немало людей с образованием.
Окончательная «демилитаризация» объекта прошла между 1953 и 1958 годами. В течение 1955-1973 гг. совхоз активно развивался под руководством Владимира Марчика — опытного работника органов ГПУ-НКВД-МГБ, прошедшего путь от оперуполномоченного до 1-го замначальника Главного управления милиции МГБ СССР. В 1952 году в чине генерал-лейтенанта Марчик вышел в отставку, а скончался в 1986 г. При нем не только о советском, но и о нацистском лагере смерти разговоры строжайше пресекались. Одновременно с этим, демилитаризованный совхоз постепенно преобразовывался из режимного объекта в передовую птицефабрику, с гражданским штатом сотрудников, лучшими технологиями, отборным штатом инженеров и агрономов.
Не иначе, как в память о «ГПУшном» прошлом, с 1971 (по другим сведениям — с 1977 г.) совхоз получил имя самого известного советского чекиста Феликса Дзержинского. В те же годы окончательно перестал быть режимным объектом. В 1973 году места массовых расстрелов были вскрыты специальной следственной комиссией, общественности представлены доказательства преступлений нацистов. Естественно, о советской «лагерной» странице публике не сообщалось.
Как удалось нам выяснить от одного из свидетелей тех лет, события 1973 года были вызваны нашумевшей историей. В конце 1960-х одна из бывших узниц «лагеря смерти» узнала в гражданине, спокойно проживавшем в Симферополе, своего бывшего охранника и палача. Она накинулась на обидчика и нанесла ему тяжелейшие увечья. В городе возникло множество толков и слухов, и правительственная комиссия приступила к расследованию деятельности нацистского лагеря смерти.
Перед войной в Сарайлы Кыяте, так раньше называлось село Мирное, проживало 829 человек. Большинство его жителей — крымских татар — в 1944-м были депортированы в Среднюю Азию. Население на 2001 год — 8468 человек, много репатриантов.
Многие семьи до сих пор проживают в бараках, оставшихся от «лагерного» прошлого совхоза «Красный». В последние годы здесь остро обнажились этнические конфликты, замешанные на земельном вопросе. Немалую роль в интригах играет тот факт, что память о совхозе (концлагере и его заключенных) используется для спекуляций при решении вопроса о выдаче участков.
В Крыму находится около сотни мест массовых расстрелов и бывших лагерей и тюрем. Из всех их для создания мемориала выбрано одно — и именно то, которое в массовом сознании, благодаря настойчивой работе однобоко подающих информацию СМИ, прочно связано с крымскими татарами — «коллаборационистами».
Между тем, антитатарские ноты в вопросе о совхозе «Красном» искусственно притянуты и конфликтуют с фактами. В массовых захоронениях людей, обнаруженных в совхозе, в общих могилах были люди разных национальностей. В том числе и крымские татары, которых среди погибших в процентном отношении было не меньше, чем, например, русских. Но спекуляции основаны на том, что в охране лагеря использовался батальон № 152 «Шума», состоявший из крымских татар и других мусульман.
В действительности «Красный» охранялся не только ими, но и отрядом «фольксдойчей» (этнических немцев) и русскими добровольцами, перешедшими на сторону Гитлера — их часто называют «власовцами», хотя это неточно. О «русских» отрядах казаков в этой истории принято резко забывать, отдавая всю недобрую славу батальону «Шума». А ведь казаки непосредственно замешаны в истории с уничтожением десятков еврейских колхозов Крыма, откуда их и свозили в «Красный» и подобные лагеря смерти. Об этом сохранились воспоминания выживших…
В разные годы коммунистами и нацистами в «Красном» были жестоко убиты тысячи людей, принадлежащих к различным конфессиям. Некоторые провокаторы скрывают эти факты, пытаясь спровоцировать межнациональные волнения, разговорами о том, что это место убийства лишь русских людей. Позабыв о чести и честности, стремясь заработать дешевые политические очки, провокаторы стараются не замечать горе соседей.
«Красный» вписал ужасающую страницу в историю крымчаков. Здесь и в соседних лагерях смерти были уничтожены несколько поколений крымчаков, что, в значительной степени, и привело к их нынешней ситуации — угрозе полного уничтожения.
Правильно ли будет вспомнить о жертвах фашизма и забыть о жертвах коммунизма, порядочно ли молиться за убиенных одной конфессии и оставить без молитвы погибших детей другой? Думаю, ответ здесь очевиден.
Мемориальный комплекс должен отражать все три мрачные эпохи совхоза «Красный»: довоенную и послевоенную, когда это был советский концлагерь, и непосредственно военную, когда этот же объект был машиной смерти в руках нацистов.
В вопросе культового (религиозного) оформления следует также учитывать и отразить разную конфессиональную принадлежность погибших и при нацистах, и при советах.
Поэтому, если и вести речь о сооружении религиозного объекта, то следовало бы установить неподалеку от мест событий и православный храм, и иудейскую или крымчакскую синагогу, и мусульманскую мечеть, также не забыть о военнопленных, которые в большинстве принадлежали к католикам и протестантам.
Александр ПИЛИПЕНКО,
Центр электоральных исследований и топонимики,
специально для ИП «Reeana»
Источник: http://reeana.com
Дополнительные материалы по теме: