Война на Донбассе может возобновиться и перекинуться на территорию России, считает известный журналист и телеведущий Максим Шевченко.

Одновременно Крым становится зоной другого конфликта, в котором крымских татар приносят в жертву монархической идее, овладевшей умами местной элиты.

О том, смогут ли российские коррупционеры заделаться маркизами и светлейшими князьями и как решается крымскотатарский вопрос в Крыму, Шевченко рассказал в интервью «БИЗНЕС Online».

ВОЙНА МОЖЕТ ПЕРЕКИНУТЬСЯ НА ТЕРРИТОРИЮ РОССИИ

— Может ли вновь разгоревшаяся война на Донбассе, которую вы предрекаете, перекинуться и на другие территории — например, на Ростовскую область, на Крым, рядом с границей которого уже были замечены украинские танки?

— Если будет глобальный обвал ситуации, глобальная катастрофа, то движение военного вектора не остановишь. Удвоенная ярость будет с обеих сторон, и эскалация конфликта может оказаться гораздо большей. Все его участники мобилизованы и готовы к боям, в то время как в 2014 году к войне, как вы помните, еще никто не был готов. А теперь готовы: жестокость и свирепость сторон выросли в несколько раз.

Этому конфликту трудно будет удержаться в границах Донецкой и Луганской областей. Война может захватить и другие территории. Будем надеяться, что разум возобладает и этого не произойдет, что на особый статус ДНР и ЛНР никто не посмеет покушаться, даже при условии «упихивания» пинками республик в Украину.

— При негативном сценарии какие территории могут войти в зону конфликта?

— Конечно, война может перекинуться и на территорию России. Тем более что артиллерийские снаряды на российскую территорию уже залетали и люди погибали. Но думаю, что основным театром военных действий все-таки останется Украина.

Предполагаю, что наихудший сценарий развития событий может выглядеть так. Сначала СБУ и националисты начнут отстреливать активистов ДНР и ЛНР, в ответ на что хлопцы опять возьмутся за оружие. Тогда с санкции Киева будет проведена спецоперация, которой Россия не сможет ничего противопоставить, поскольку будет связана Минскими соглашениями.

Все-таки формально Донбасс — это территория Украины, и Киев представит военную операцию как борьбу с терроризмом. Возможно, Украина даже найдет там следы ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.), после чего получит благословение США на карательные действия. Следом за этим будет нанесен удар по Донбассу реформированными, модернизированными частями ВСУ.

Этот удар, боюсь, будет тяжело остановить. Реакцией на него может стать решение Москвы о вмешательстве в конфликт российских добровольцев. Это вмешательство будет уже не локальным, а достаточно большим.

— Людям, которые в этом году собираются на отдых в Крым, следует сдавать билеты?

— Нет, не имеет смысла. То, о чем я говорю, еще не дело ближайших месяцев. Это всего лишь возможный сценарий, которого, надеюсь, удастся избежать.

ЭЛИТЫ, КОТОРЫЕ РАЗГРАБИЛИ СТРАНУ,

ЗАПРОСТО МОГУТ НАЗНАЧИТЬ СЕБЯ ГРАФАМИ, МАРКИЗАМИ И БАРОНАМИ

— Ситуация в самом Крыму тоже вызывает тревогу. Новостями о притеснениях крымских татар наполнены украинские сайты, в то время как российские хранят молчание.

— Недавний запрет крымско-татарского меджлиса — это такая операция, которую Москва пытается презентовать как борьбу с терроризмом. Но по сути это — выталкивание любых общественно-политических структур крымско-татарской интеллигенции с российской территории и содействие созданию за Перекопом полувоенных подразделений, состоящих из озлобленных людей.

Люди бегут, так что вполне может создаться устойчивое боевое формирование. Многие из этих беженцев хотели вписаться в российскую политическую систему, но политика крымских властей привела к обратному результату и к жесткому размежеванию в татарском обществе.

Я считаю, что власти Крыма, якобы борясь с терроризмом и антироссийскими элементами, на самом деле решают свои коррупционные дела, прикрываясь высокой риторикой. Да, наверное, Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров (депутат Верховной рады Украины и лидер запрещенного в РФ крымско-татарского меджлиса соответственно — прим. ред.) не любят Россию, но зачем же множить и множить это тяжелое раздражение, доводя его до ненависти?

Такое впечатление, что определенные силы специально озлобляют крымско-татарский народ.

Ну ладно, изоляцию Джемилева и Чубарова крымские татары для себя объяснили тем, что эти люди действуют в своих узких интересах, а не в интересах всего народа. Закрытие телеканала ATR тоже представлялось более-менее понятным: все-таки у владельца этого СМИ Ленура Ислямова — конфликт с Москвой, да и сам Ислямов в итоге оказался по ту сторону границы. Но дальше начинается процедура запрета меджлиса. Зачем, кому это нужно? Тем более что лидеры меджлиса уже изолированы. Как будто идет зачистка полуострова, но от кого и для кого?

Я думаю, что эта операция, конечно же, оправдывается стратегическими целями. Но какие это цели?

Пока что мы видим, что создается устойчивая группа «врагов» на крымском направлении. Возможно, «чистильщики» исходят из того, что эта «вражеская» группа возникла бы в любом случае, даже если бы никаких репрессий вообще не было? Но я ни на минуту не допускаю, что инициатор «зачистки» — это Наталья Поклонская (прокурор Крыма, выступившая с инициативой судебного запрета меджлиса и добившаяся соответствующего решения — прим. ред.). И даже Сергея Аксенова, главу республики, отказываюсь считать инициатором.

Зато мне очень подозрительны монархические симпатии Поклонской и частые визиты на полуостров этой так называемой великой княгини Марии Владимировны (дочь Владимира Романова, иногда называет себя «ее величеством императрицей Российской империи Марией I» — прим. ред.). А выход прокурора Крыма на шествие «Бессмертного полка» 9 мая с монархической иконой Николая Второго? Это ведь все не случайно, это продуманные политические ходы.

Не может ли это быть связано с репрессиями против татар как независимого субъекта крымского общества — независимого этнически, конфессионально, политически?

— Зачем Марии Гогенцоллерн (по мужу) репрессии против крымских татар?

— А не может ли эта зачистка быть своего рода увертюрой к очередному приезду «великой княгини» и, допустим, к дарению ей Ливадии с прилегающими землями? В Крыму ведь было очень много царских владений, так что, занявшись реституцией, Марии Владимировне и ее отпрыску Георгию, которого она называет наследником-цесаревичем, можно много чего подарить. И, разумеется, меджлис, будь он в силе, а не под запретом, никогда не принял бы подобного шага.

— Неужели Ливадию можно вот так просто взять и подарить даме с сомнительным императорским статусом?

— Я не верю ни в какой альтруизм властей как России, так и Украины. Я не верю, что они убежденные монархисты или демократы — их интересуют только деньги и власть. И все эти политические ходы — это прикрытие желания властвовать или желания иметь много денег.

Другой идеологии эти люди не имеют. По крайней мере, это так, когда мы говорим о Крыме.

Я не рассматриваю здесь элиты этнически консолидированных регионов — например Татарстана или республик Кавказа. Здесь власти вынуждены включать идеологию, чтобы защищать свою «инаковость».

— Но для чего крымской элите Мария Владимировна с ее до неприличия упитанным Георгием? Неужели нельзя найти других Романовых? Существует ведь объединение членов рода Романовых, которые не претендуют ни на какие короны, зато вполне интеллигенты и приятны в общении.

— Мария Владимировна необходима как символ. В том случае если определенные круги хотят восстанавливать «Россию, которую мы потеряли», как об этом нам повествует старший следователь Бастрыкин (Александр Бастрыкин, председатель следственного комитета РФ — прим. ред.).

Это, кстати, сам по себе очень интересный феномен: опять следователи начали нас поучать. В 1937 году следователь говорил сидящему напротив него подследственному: «Я тебя научу,*** , родину и товарища Сталина любить, я тебе объясню марксистко-ленинскую философию!» И сейчас следователь нам говорит: «У нас должна быть национальная идея! Вы кто вообще такие? Безродные! Вот я, следак, знаю, что такое национальная идея, а вы не знаете ни хрена! Значит, вы потенциальные подследственные, предатели и враги народа!»

То есть тональность разговора следователя с народом не сильно изменилась. Конечно, теперь пальцы подследственным не ломают — по крайней мере, в широком масштабе. Так вот, я полагаю, что эта консервативно-монархическая тусовка подводит нас к тому, что в рамках проекта «Россия, которую мы потеряли» будет частично осуществлена реституция бывшей царской собственности. Был, дескать, хозяин земли русской, а вот, кстати, его наследники.

При этом понятно, что в реальности ничего этим наследникам не подарят. Но под предлогом монархического ренессанса, в котором эта полная дама должна сыграть роль заезжей примадонны, элиты, которые страну разграбили и приватизировали, запросто могут назначить себя графами, маркизами, баронами и светлейшими князьями.

Это своего рода заявка на участие — разумеется, на очень миноритарных условиях — в глобальном традиционалистком клубе, где председательствует Ганноверская династия Великобритании.

РУССКИЙ НАРОД СТАЛИНА ЛЮБИТ

— Процесс, о котором вы говорите, начинался еще во времена петербургского мэра Анатолия Собчака. Ему одному из первых Мария Владимировна даровала дворянский титул наряду с другими членами его семьи — Нарусовой и небезызвестной дочерью Ксенией.

— Да, заметьте, что у истоков монархического движения стоят ультра-либералы. Похороны останков царской семьи в 1998 году продюсировал не кто иной, как медиамагнат Владимир Гусинский. Он-то вообще не православный и не попадающий в уваровскую триаду «самодержавие, православие, народность». Так что никакой народности тут нет, потому что для русского народа монархия — это символ унижения и ограбления. Русский народ Сталина любит.

— Но это тоже была невзаимная любовь, насколько я понимаю.

— С точки зрения народа Сталин был карающим мечом справедливости, который всех этих бар и господ как монархических, так и коммунистических, заставил быть наравне со всеми, перевоспитал.

— Возвращаясь к Крыму: какие задачи могут преследовать те, кто прикрывается Марией Владимировной?

— Когда начинаешь копаться во всех этих хитроумных ходах постсоветской элиты, то всегда, копнув, наталкиваешься исключительно на грубые прагматические интересы. Банальное желание захватить, к примеру, электростанцию или соляной завод. Или же хапнуть Ливадию, Ботанический сад или, допустим, Ай-Петри. И все эти идеологические выкладки отпадают, как шелуха.

Я так далеко не про всех говорю. Скажем, Путин и его ближайшее окружение могут исповедовать стратегические цели вроде восстановлении империи. Но те, кто ниже, под ними, живут по чисто зоологическому принципу: «Подохни ты сегодня, а я завтра».

Сегодня вся эта монархическая тематика, в контексте которой Крым является очень важным плацдармом, позволяет провозгласить себя боярами и легализовать все, что они наворовали в стране. Монархия, как известно, происходит от Бога, поэтому все, что ни делается внутри монархии, делается с Божьего соизволения.

— Вы полагаете, реставрация декоративной монархии в России — это реально?

— Я вижу на федеральном уровне довольно устойчивую группу политиков, которая к этому и ведет. Чего стоят только разговоры о том, что икона Николая Второго — это символ единения красных и белых. Это полный абсурд, поскольку белые были антимонархистами. Они были либералами и февралистами. Я уже не говорю о красных, поэтому если в чем-то они здесь и едины, то только в ненависти к Николаю Второму. Ни один из командующих белого движения не был монархистом, кроме, может быть…

— Барона фон Унгерна?

— Нет, Унгерн не был монархистом, он был потомственным буддистом, эзотериком и восточным мистиком.

— Но ведь он декларировал монархизм, просто не персонализировал его в Николае Втором. Зато вернул на трон монгольского правителя Богдо-Гэгена.

— Унгерн был мистическим фашистом. Он объявил себя реинкарнацией буддийского бога войны Махагалы. Он презирал это все, выступал за господство желтой расы, возрождение империи Чингисхана и хотел открыть врата Агарти, подземного царства. Вот таким он был монархистом.

ТАТАРЫ НЕ ПОЙМУТ, ЕСЛИ КАКАЯ-ТО ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ,

УТИРАЯСЬ КИСЕЙНЫМ ПЛАТОЧКОМ И НЕПРЕРЫВНО КРЕСТЯСЬ,

ПОЛУЧИТ ЧАСТЬ КРЫМСКОЙ ЗЕМЛИ

— Хорошо, а чем крымские татары мешают торжеству монархической идеи в Крыму?

— Крымские татары претендуют на какую-то реституцию и восстановление своих прав, в том числе на реституцию земли, которую крымские монархисты сегодня склонны считать «царскими владениями». Мы считаем, что это поместья царской семьи, хотя эти территории были захвачены Екатериной Второй у хана Гирея. Но после 1920 года, то есть после изгнания белых из Крыма, татары стали восстанавливать свои права на эти земли.

Крымские татары поддержали советскую власть и ее земельную реформу. А земельная реформа, как мы помним, была такая. Ленин просто сказал: «Земля принадлежит вам». И татары об этом помнят.

Поэтому в случае если Мария Владимировна получит в дар какую-нибудь Ливадию, крымско-татарское население окажется единственным, кто будет говорить не то, что ему прикажут, и не то, что рассказывают по телевизору.

Крымские татары для местных властей слишком себе на уме. Мало того, что они с турками говорят на одном языке, могут читать турецкие газеты и смотреть турецкое телевидение. Мало того, что они мусульмане и молятся на арабском. Мало того, что они изъясняются не совсем понятно для господ фсбэшников. Так у них к тому же есть собственные политические взгляды, представление об истории и своя позиция.

Поэтому они не поймут и не согласятся, если в одночасье в Крыму появится какая-то великая княгиня, которая, утираясь кисейным платочком и непрерывно крестясь, вдруг получит значительную часть крымской земли. Впрочем, получит, конечно, не она — ее имя будет лишь брендом акционерного общества закрытого типа.

— Мария Владимировна ведь принадлежит к романовской ветви Кирилловичей. Вполне солидный бренд.

— Кому интересно вообще, к какой ветви она принадлежит? С точки зрения британской монархии Мария Владимировна и ей подобные — это бастарды. Подлинная романовская кровь уничтожена, ее представители расстреляны, а этих людей держат на всякий случай. Поэтому иллюзии королевских домов Европы, если они есть, и их надежды на легализацию части крымской земли напрасны.

— Насколько масштабны репрессии против крымско-татарского общества?

— Запрет меджлиса — это не столько репрессии, сколько политические действия, которые привели к озлоблению целого народа. Крымские татары запуганы, они поняли, что с ними никто не хочет говорить как с партнерами. Их просто хотят молотить дубиной сверху и после каждого удара спрашивать: «Ну как вы? Согласны? Нормально?» Но это народ, переживший ссылку и долгое время находившийся в Средней Азии, поэтому они не боятся азиатских методов. Они к ним привыкли.

Крымским татарам по большому счету все равно, в России они или в Украине — лишь бы их не трогали. И решили три их принципиальных вопроса: земля, язык и местное муниципальное управление. Но до конца пока не решен ни один из этих вопросов.

Вместо этого создают очередные лояльные группы людей из разряда «чего изволите», которые будут отстаивать свои личные интересы.

— Но ведь не секрет, что некоторые крымские татары вошли в правящую элиту Крыма.

— Вы поспрашивайте об этих деятелях не у меня, а у самих крымских татар, и узнаете, как к ним относятся. Когда эти люди пришли во власть, многие надеялись, что они будут что-то делать для своего народа. Но дело в том, что они ничего не делают, хотя сами богатеют. По крайней мере, люди так говорят.

Люди упрекают того же Джемилева за то, что он не договорился с Путиным. А на этих была надежда, что раз они такие пророссийские, то им удастся договориться. Но выясняется, что они представляют в новом истеблишменте только свои семьи и свой интерес, как это, кстати, делал частично и Джемилев. А народ опять на бобах остался.

Валерий Береснев

По материалам: http://www.business-gazeta.ru